Радужная Сволочь!
Волчонок
Его звали Волчонком. Он рос травой, он не нужен был никому.
Рядом дети играли большой гурьбой, только рук не давали ему.
Его били, а он ответить не мог, он был слаб и немного дик,
Лишь в глазах иногда сверкал огонёк - злобный, волчий – «не подходи!»
Он любил уходить в самый тёмный лес – там не бьют, там почти что дом,
Там за сводом ветвей не видать небес, там он спал крепким детским сном….
… «Ты откуда такой? Ты не плачь, возьми вот краюху, поешь, сынок!» -
И другой стороной повернулся мир – мальчик больше не одинок.
У него теперь есть и отец, и брат, и постель – что еще желать?
Он оттаял. Поверил. И волчий взгляд перестал из-под век сверкать.
Он окреп, научился играть с детьми, его больше не били, нет,
Но всё также молчал – его прежний мир в детском сердце оставил след.
Как-то ночью пришел названый отец, на ногах почти не держась,
Замахнулся: «ТЫ деньги украл, стервец? Я тебя отучу воровать!»
«Как же так? Я не крал, я не мог украсть, ты ошибся, услышь меня!»
Больно. Выстоять, выдержать, не упасть - были б силы дождаться дня…
…Снова лес, снова боль, он опять один, кровь бежит на лежалый мох.
«Здесь мой дом, здесь мой мир, здесь – поди найди! Я не мог украсть, я не мог!
Мама, где ты? Услышь, подойди, укрой!» Вдалеке прогремела гроза…
Вдруг из чащи волчица вышла на кровь. Встала рядом, глядя в глаза.
Он от страха и боли ослеп и оглох… Вот и люди – неужто нашли?
Словно губка, напитанный кровью мох принял жизни последний всхлип…
А волчица, не подпустив никого – так охота завыть,
завы-ыть! –
Всё лизала - лечила раны его, не давая телу остыть…
(с) Татьяна Демченко
Его звали Волчонком. Он рос травой, он не нужен был никому.
Рядом дети играли большой гурьбой, только рук не давали ему.
Его били, а он ответить не мог, он был слаб и немного дик,
Лишь в глазах иногда сверкал огонёк - злобный, волчий – «не подходи!»
Он любил уходить в самый тёмный лес – там не бьют, там почти что дом,
Там за сводом ветвей не видать небес, там он спал крепким детским сном….
… «Ты откуда такой? Ты не плачь, возьми вот краюху, поешь, сынок!» -
И другой стороной повернулся мир – мальчик больше не одинок.
У него теперь есть и отец, и брат, и постель – что еще желать?
Он оттаял. Поверил. И волчий взгляд перестал из-под век сверкать.
Он окреп, научился играть с детьми, его больше не били, нет,
Но всё также молчал – его прежний мир в детском сердце оставил след.
Как-то ночью пришел названый отец, на ногах почти не держась,
Замахнулся: «ТЫ деньги украл, стервец? Я тебя отучу воровать!»
«Как же так? Я не крал, я не мог украсть, ты ошибся, услышь меня!»
Больно. Выстоять, выдержать, не упасть - были б силы дождаться дня…
…Снова лес, снова боль, он опять один, кровь бежит на лежалый мох.
«Здесь мой дом, здесь мой мир, здесь – поди найди! Я не мог украсть, я не мог!
Мама, где ты? Услышь, подойди, укрой!» Вдалеке прогремела гроза…
Вдруг из чащи волчица вышла на кровь. Встала рядом, глядя в глаза.
Он от страха и боли ослеп и оглох… Вот и люди – неужто нашли?
Словно губка, напитанный кровью мох принял жизни последний всхлип…
А волчица, не подпустив никого – так охота завыть,
завы-ыть! –
Всё лизала - лечила раны его, не давая телу остыть…
(с) Татьяна Демченко
-
-
31.05.2006 в 08:18-
-
31.05.2006 в 08:21Не сомневаюсь!
Тоже проникся.
-
-
31.05.2006 в 09:57-
-
31.05.2006 в 10:03Спасибо! =) Он на самом деле что-то затронул. ахха.